Первый шаг к свету - оставить свою помойку при себе. (с) | Да, я читаю фентези! Но кто без греха, пусть первый кинет в меня камень! (с)
Не знаю, почему, но в последнее время мне так страшно. Жутко даже. Возможно, потому, что с приближением января я осознаю, что мне уже 17, всё лучше. Семнадцать... Подумать только! В этом году я закончу школу, поступлю в университет, попрощаюсь со своими учителями и одноклассниками, новые коллективы, новые перипетии жизни, новый уклад. Но страшно не только это. Это скорее захватывающе. Страшно - это когда ты шире открываешь глаза и видишь классическую гопоту на улице и в автобусе на соседнем сиденье. Когда слышишь о терактах в моей мирной и любимой, несмотря ни на что, стране, совершаемых в любимом и знакомом насквозь городе. Когда видишь, как прямо перед твоим автобусом беззвучно для тебя, сидящей в наушниках, схлопываются, как чертовы бумажные стаканчики для воды, две легковушки. Когда у твоего двоюродного брата, младше на несчастные полгода, в микроблоге написано: "Вот бы щас пыхнуть, да, братцы?" Когда понимаешь, что вся эта грязь, склизкая прогорклая мерзость, про которую вещают новости и пишут в газетах - вот она. Прямо у тебя под руками, под ногтями, в волосах и крови. Когда смотришь в глаза родителям и рассказываешь, что сегодня снова упал самолёт, а видишь - печальное понимание. Страшно мне. Я помню, что года полтора-два назад меня жутко пугали и возмущали до глубины кишок люди, которые не понимают, о чём я говорю. Они не обсуждали тем, которые волновали и волнуют целый мир. Происхождение стремления к индивидуальности, книги, которые будоражат, фильмы, которые побуждают. Они морщатся, услышав незнакомое слово, а не интересуются его значением. Они отворачиваются и вновь о своих прибитых к земле материях - нет, это тоже важно, но как можно день изо дня мусолить одно и тоже, то самое и это самое, что ниже любой ватерлинии? Как я злилась, это страшно представить! Я агрился и хейтился. Сейчас смирился, наверное. И то же самое происходит сейчас - я могу теперь заплакать, зареветь, проораться и попинать что-нибудь ногами. Меня возмущает до тошноты всё это. Ненависть, экстремизм, насилие и ворьё. Страшно до боли в грудной клетке, до онемевших ног. Не знаю, может, это, наверняка даже, - юношеский максимализм. Но я не хочу! Не хочу! Не желаю и не буду молчать. Молю себя саму - не молчи, не отворачивайся, не прячь. Говори. Вмешивайся. Это - твоя жизнь, твой мир, не забывай, любая мелочь - твоя, только твоя.